Эдит Седерган.
Поэзия через границы

Среди многих имён, соединяющих Финляндию и Петербург в истории культуры нельзя не назвать Эдит Сёдергран.

Ей было суждено родиться и жить на границах: на границе веков и государств, литератур и языков. Иногда ей казалось, что граница проходит прямо через её душу. Она уходила от прошлого и стремилась к будущему — такая жизнь не бывает лёгкой. А Эдит была всего лишь болезненной девушкой, пытавшейся взвалить на свои плечи груз поэта-пророка. Она писала в стихотворении «Условие»:

«Я не могу без действия прожить!
И я умру, прикованная к лире...»

Сейчас Эдит Сёдергран называют наиболее читаемым и известным шведскоязычным поэтом Финляндии.

Эдит родилась в 1892 году Петербурге, на Выборгской стороне в обеспеченной семье финских шведов. Отец — Матиас работал механиком на заводе Нобеля. Мать — Хелена выросла в Петербурге, получила образование в гимназии Анненшуле. Петербург первого десятилетия XX века кипел политическими и художественными страстями. В поэзии и живописи наступил «серебряный век» — новые события искусства, как это принято в Петербурге, обсуждал весь город.

Родители отдали Эдит учиться в самую престижную гимназию столицы — Петер-шуле. Девочка училась хорошо. Самыми близкими ее подругами были русские девочки из «хороших семей» Полина Орловская и Клавдия Н. Они приезжали на дачу в Райвола (нынче Рощино), где у Сёдергран был свой дом. Эдит много читала Мюссе, Рильке, Стриндберга. Из русских поэтов любимыми были: К. Бальмонт и И. Северянин...

Она начала писать в 15 лет и пробовала писать на разных языках: на немецком, французском, русском: «Я не знаю, кому я несу свои песни, я не знаю, на каком языке я буду завтра писать», — звучит одна из записей в ее дневнике. Но впоследствии она писала и печаталась на шведском.

Годы 1907—08-е были для девушки тяжелыми — умер отец. А потом она узнала, что и ее настигла та же болезнь — туберкулез. Дальше пошли врачи, санатории в Финляндии (Нуммела), в Швейцарии (Давос). Но светлым островком в ее жизни всегда была родная Райвола. Здесь и настигла ее любовь. До этого были лишь увлечения. Кухарка в Райвола первая узнала секрет Эдит: у нее роман с мужчиной, он на 16 лет старше ее, он физиотерапевт в Терийоках. Но их роман длился до поздней зимы 1915 года, когда он уехал на фронт. Война проложила свою границу, и больше они не увиделись никогда.

В эти годы Эдит часто бывала в Петербурге, несколько раз в Хельсинки. В 1916 г. там вышел ее первый сборник («Стихи»). В этих стихах есть юношеская меланхолия и страницы северной природы. Но главное в ее лирике — интонация пророчества. Поэзия мыслилась ею как голос будущего, поэт — его предвестник:

«Судьбой поставлена я часовым в предвестье солнца восхода...» («Восход солнца»)

В предисловии ко 2-му сборнику «Сентябрьская лира», 1918 г., Сёдергран дала свое новаторское кредо, изложенное с явным вызовом:

«Что мое стихотворчество — поэзия, никто не может отрицать, но что это стихи, я и сама утверждать не хочу. Пытаясь придать ритм непокорным строчкам, я пришла к выводу, что силой образа и слова я владею лишь при полной их свободе от строгого ритма...»

Так Седергран первой стала внедрять в шведской лирике Финляндии верлибр.

Что касается эмоций, так это повышенная индивидуальность автора, впечатлительное «я» в ее стихах:

«Я сильна. Я ничего не боюсь. Свет для меня — небо Даже если погибнет мир — Я не погибну.» («Поля света»)

Из русских поэтов Э. Сёдергран особенно был близок Игорь Северянин. Она неоднократно восхищалась его поэзией, писала, что «такое высшее очарование как И. Северянин может появиться только в России, также как балерина Анна Павлова и певец Ф. Шаляпин. Позже Сёдергран сделала много переводов И. Северянина для финско-шведского журнала «Уетга».

А между тем грянула февральская революция в Петрограде. Как и другие, Эдит ожидала от революции светлого будущего, но то, что она увидела весной 1917 г. на улицах мятежной столицы, насторожило ее. А главное, она не знала, что последний раз ходит по родным тротуарам Невского проспекта, по набережным Невы. Её жизнь разрезала новая граница. Недоступный теперь Петроград остался в России, а Райвола — маленьким островком в бушующей гражданской войной Финляндии.

Образ Петербурга занимает большое место в творчестве Э. Сёдергран. Еще в школьных стихах звучит любовь к родному городу, его проспектам и садам, фигурирует величавая Нева ночью, отражающая тысячи фонарей. Но в то же время воздух города душит ее туманами, а стены домов «как преграды взору».

Для поэзии Сёдергран характерен всемирный размах. Недаром она писала в 1919 г.: «искусство будущего станет космическим».

Чувство причастности к космическим силам звучит особенно в стихотворении «Триумф жизни»: «Чего бояться мне? Я дочь Вселенной. Частица малая ее великой силы. Мир одинокий в сонмище миров, Звезда как точка окончанья жизни».

А рамки реальной жизни Эдит все более сужались. Болезнь прогрессировала. Последние годы она жила с матерью уединенно, в трудных денежных условиях в Райвола. В краю озер и поросших соснами холмов, в финском доме с мезонином и большой верандой из наборных мелких стекляшек. Старые деревья стояли вплотную, касаясь крыши. В доме царили кошки. Осенью она грелись у печки, даже залезали в духовку. Любимого кота звали Тотти.

Она скончалась и похоронена в Райвола 4 июня 1923 г. в возрасте 31 года. Судьба ее не была спокойной при жизни, не дала ей покоя и после смерти: три раза за эти годы менялись границы над ее могилой, шумели войны, гремели разрывы снарядов. А ведь она мечтала, чтобы люди Земли стали одним народом...

Стихи Сёдергран переведены на английский, немецкий, французский языки, на шведском и финском их читают давно. В 1980 г. в Ленинграде вышел сборник Э. Сёдергран под названием «Возвращение домой» на русском языке, а в 1992 г. вышло более полное издание (под редакцией Михаила Дудина). Поэзия преодолевает границы времён и государств.

Владимир ЛОСЕВ