|
Многолетний опыт консультирования финских компаний, осваивающих
петербургский рынок, вполне позволяет назвать Игоря Куприенко, генерального
директора ООО «МанНет Партнерс» экспертом в области российско-финского
делового сотрудничества.
Тема некоторых сложных моментов ведения бизнеса в российских условиях была
затронута в беседе Игоря Куприенко с нашим корреспондентом.
— Как известно, население Санкт-Петербурга и
Ленинградской области соотносимо с населением всей Финляндии. Отсюда,
видимо, и привлекательность петербургского рынка сбыта для финского бизнеса?
— Отчасти, да. В Петербурге с 4,5-миллионным населением около 150 тысяч (по
разным оценкам) работающих предприятий. Для сравнения: наш непосредственный
сосед — Юго-Восточная Финляндия, где проживает порядка 490 тысяч человек и
функционирует около 21,5 тысяч предприятий. Совершенно очевидно, что для
Юго-Восточной Финляндии Санкт-Петербург является основным рынком сбыта и
одной из основных возможностей ведения бизнеса. Помимо этого, Петербург —
один из узловых центров, через которые европейская продукция может
поставляться во все регионы России.
Есть и еще один аспект. Прямая граница между Петербургом и Финляндией дает
финским компаниям интересную возможность изучения ведения бизнеса в России,
чтобы затем быть проводником между другими европейскими компаниями и
Россией.
Тем не менее, несмотря на указанные преимущества, финских компаний в
Санкт-Петербурге не так много, как хотелось бы.
Желающих инвестировать средства в российские предприятия среди финнов,
действительно, не очень много. Финны осторожны, боятся потерять вложенные
средства, этот страх серьезно подогревается делом ЮКОСа.
— Есть какие-то специфичные проблемы у финских
компаний, которые ведут свой бизнес в России и в Петербурге, в частности?
— Как правило, это проблемы, характерные для российского бизнеса в целом.
Во-первых, отсутствие законодательных гарантий. Неизвестно, что будет через
неделю, нет никакой уверенности, что закон не изменится задним числом. С
трудом воспринимаются тонкости российской бухгалтерии. Финны не могут понять
необходимость оформления кучи бумаг на любой платеж, достаточно странны для
них и сложности валютного регулирования.
Во-вторых, вопросы сотрудничества с российским персоналом и российским
менеджментом, которые, в среднем, не так надежны, как финские. Мягко говоря,
российский персонал “необычен” для финских компаний, они его побаиваются.
В-третьих, трудно понимаемые европейским умом нюансы, связанные с
логистикой, землей, недвижимостью.
Отдельная головная боль — коррупция. Взятки в различных формах приходится
платить, однако если российские бизнесмены давно к этому привыкли и
понимают, как платить и кому, то финны нередко впадают в ступор:
элементарный вопрос, легко решаемый коробкой конфет, прямолинейно пытаются
согласовать другими, привычными для них методами, что в российских реалиях
не всегда проходит.
— Возможно ли для законопослушных финнов
использование популярных в России схем ухода от налогов?
— Во всех странах люди одинаковы. Если есть возможность не платить налоги,
то любая компания в мире этим воспользуется. Тем более, когда это широко
практикуется другими членами бизнес-сообщества.
— Как они узнают об этой практике в нашей стране?
— От русского персонала. И потом, коррупционные схемы, популярные в нашей
стране, отнюдь не российское “ноу-хау”.
Они стандартны для любого государства. Хочешь получить хороший контракт,
нужно «подсластить» того, кто принимает решение. И делается это как в
России, так в Финляндии и других странах. Не обязательно же давать деньгами
— можно пригласить человека в ресторан, сауну, что весьма практикуется в
европейских странах.
Все это завуалированная форма взятки. Другое дело, что существует
откровенный криминал, когда люди вынуждены давать много денег чиновникам. Но
и это, к сожалению, не чисто российская особенность — в Европейском Союзе
периодически теряются миллиарды евро. Один из госсекретарей НАТО был уличен
в получении взятки.
Немецкий футбольный судья, очень законопослушный, делал огромные ставки на
те матчи, которые лично судил — этот скандал, вообще, поставил под вопрос
чемпионат Германии по футболу. Не так давно на конкурсе, распределявшем
престижные и хорошо оплачиваемые должности в Евросоюзе, у
кандидатов-итальянцев почему-то оказались наготове билеты с правильными
ответами. Так что принципиально нового Россия не предлагает.
— Разрыв в уровне используемых технологий,
оборудования влияет на российско-финское сотрудничество?
— В области технологий у финских компаний есть огромное преимущество, так
как они имеют доступ к европейским наработкам, открытому научному
сообществу. Большинство российских инженеров, исследователей до сих пор
читают советские учебники и имеют весьма приблизительное представление о
западных технологиях.
Я недавно присутствовал на защите диссертации, где автор в своей работе
ссылался на книги 1965 года. Не буду утверждать, что российские технологии
плохие, однако они существенно отличаются от европейских. Мы с одним нашим
клиентом — компанией, которая занимается производством механических систем
транспортировки грузов, здесь, в Петербурге, встречались с несколькими
проектными организациями.
Иногда диалоги получались очень смешные. Наши специалисты пытались обсудить
вопросы обслуживания техники под водой, а финны упорно не понимали, зачем ее
обслуживать. Российские инженеры объясняли: техника под водой не может
работать долго. Периодически, раз в полгода-год, ее нужно доставать и
обслуживать. Финнов это очень удивляло. Они уже привыкли, что их техника
может нормально работать под водой в течение всего срока службы.
Зачастую, конечно, разрыв в уровне используемых технологий не позволяет
финским компаниям размещать заказы на петербургских предприятиях. Вместе с
тем, потенциал петербургских компаний использован далеко не полностью, и в
ряде случаев перенос финских производственных технологий на петербургские
предприятия возможен.
К нам приезжала финская фирма, которая пыталась заключить договор на
изготовление деталей некоего узла. Российская сторона контракт не подписала,
заявив, что детали делать неинтересно, она хочет изготавливать весь узел.
Финны, посмотрев на оборудование российского предприятия, вежливо объяснили,
что «весь узел у вас не получится». Кроме того, у них есть большие сомнения,
не будет ли российская компания незаконно копировать данный узел .
Вопросы защиты интеллектуальной собственности — еще одна важная проблема,
которая тормозит развитие бизнеса между Россией и странами Европейского
Союза.
— Сложившаяся (или не сложившаяся) в России общая
бизнес-культура тоже во многом далека от тех традиций, к которым привыкли
западные компании?
— Выходя на российский рынок, западные компании обычно понимают, что
бизнес-культура разная. И, в основном, пытаются приспособиться к российским
реалиям — текучке кадров или, например, к привычке некоторых наших граждан
воровать на родном предприятии.
— На уровне заработной платы это как-то серьезно
сказывается? В нее включаются, например, риски от того же воровства?
— Ну бизнес есть бизнес. Если есть возможность платить меньше, то
работодатель, как правило, этим пользуется.
У финнов, кстати, есть такой поправочный коэффициент по странам: насколько
уровень жизнь в той или иной стране отличается от уровня жизни в Финляндии.
Что касается России, то, согласно этому коэффициенту, здесь жить в два с
половиной раза дешевле. Соответственно, и зарплаты россиян, работающих в
финских компаниях, могут быть намного ниже, чем в Финляндии. В то же время
очень хорошие специалисты, дефицит которых ощущают и западные, и российские
компании, получают на уровне своих финских коллег.
Наталья Кирсанова |