|
Кому из иностранцев сегодня живется в Финляндии легче?
Кто из них быстрее адаптируется и активнее включается в рабочую и общественную жизнь страны?
Многие ли могут похвастаться тем, что чувствуют себя здесь уверенно и спокойны за завтрашний день?
Ответам на эти актуальные вопросы посвящены последние исследования специалистов по статистике группы Stakes.
В качестве примера концентрации иностранцев была взята столица Суоми — Хельсинки — для наглядности.
Вот что выяснилось. Общее количество иностранцев здесь составляет на сегодняшний день 5,3% от всего населения
Хельсинки. Более 25% сосредоточенно на востоке столицы: там жизнь заметно дешевле, чем в других регионах и особенно в
центральной ее части. 30% всех иностранцев — выходцы из бывшего СССР. Самые многочисленные группы: русские и эстонцы.
К началу 2004 года в Хельсинки проживало 29.635 людей с иностранным подданством и 43.189 “чужеземцев”, уже успевших к
тому времени взять финское гражданство. За последние 15 лет, с 1990 по 2004 год количество иммигрантов, постоянно
проживающих в Хельсинки, увеличилось в 5 раз. Практически, все на тот момент были женаты или замужем за финнами, имеют
детей. Это, так сказать, “голые” факты по всем иностранцам вообще, так или иначе оказавшимся в Суоми.
Как мы уже отметили, две самые многочисленные группы — русские и эстонцы. Поэтому особо пристальное внимание
исследователей именно к ним вполне оправданно.
Так как же себя чувствуют “наш брат” и эстонец в Финляндии? Чем занимается? Кто быстрее акклиматизируется и
приспосабливается к совсем иной жизни, чем у себя на исторической Родине? И можно ли в принципе сравнивать эти две
группы?
Оказывается, можно. И дело тут не в одной только их многочисленности, но еще и в другом: хотя русские и эстонцы
отнюдь, что называется, не “братья по крови”, но как-никак все же соседи по общему в совсем недалеком прошлом
социалистическому государству — и те, и другие выходцы из бывшего СССР.
Итак, что же выяснилось? Оказалось, что русские в Финляндии гораздо чаще и больше оказываются “за бортом” жизни, чем
эстоцы. Медленнее и хуже адаптируются, стараясь несмотря на переселение, вести привычный по прежним, еще советским, а
потом и российским временам, образ жизни.
Интересно, и в чем же он заключается, этот пресловутый образ жизни, спросите вы? Прежде всего, отмечают ученые,
видимо, в том, что русские слишком пассивны и закомплексованны, не желают вылезать из своей скорлупы. В них нет той
внутренней свободы, раскованности, которые присущи Западу — особенно это касается россиян среднего и старшего
поколения. Поэтому общаются они в Суоми в основном между собой, смотрят “свой” телевизор, “тарелку” на 50 программ, с
явной неохотой учат финский язык, не ищут активно работу. Предпочитают по старой привычке сидеть с детьми и внуками,
ходить по магазинам, выискивая, где подешевле. Как правило, не водят дружбу с финнами — сказывается слабое знание
языка или полное отсутствие такового, определенная настороженность к местному населению.
Словом, русские в Суоми в массе своей живут в очень замкнутом, ограниченном пространстве, не желая вылезать за его
пределы.
А вот эстонцы, отмечают специалисты, — те совсем другие. Они занимают более активную жизненную позицию. А, главное,
хотят!
Так это на самом деле или нет, не нам судить. Факты, однако, говорят сами за себя.
Ученые изучали состояние дел в обеих группах по трем параметрам: продолжительность проживания в Суоми и длительность
безработицы, способность устроиться на службу и состояние здоровья. Получилось, увы, действительно, не в пользу
русских. Эстонцы оказались впереди по всем показателям, а именно: гораздо быстрее и успешнее вживаются в трудовую
жизнь Финляндии. А это обстоятельство для статистиков главный аргумент. Устроившись на работу, эстонцы почти не берут
больничных листов и не вызывают нареканий со стороны начальства.
Они, как правило, очень быстро овладевают языком, дисциплинированны, в короткие сроки осваивают общие навыки работы и
ее специфику. Трудятся четко и слаженно, практически ничем не отличаясь по качеству исполнения от самих финнов.
Причем, в отличие от русских, которые частенько в Суоми пытаются устроиться на работу к своим же бывшим
соотечественникам, идут по линии наименьшего сопротивления — эстонцы, как правило, работают не просто в финском
коллективе, в крупных супермаркетах, например, на производственных предприятих, в строительстве, а в
интернациональном, где бок о бок с ними трудятся афроамериканцы и вьетнамцы, греки и турки, поляки и, конечно же, сами
финны. Эстонцы, по наблюдениям исследователей, довольно легко вписываются в любой коллектив и быстро в нем
осваиваются.
В связи с этим выводом ученых, на наш взгляд, достаточно спорным и не совсем объективным (эстонцы ведь всегда, в
отличие от русских, были прозападными, а теперь они еще и в Евросоюзе, не говоря уж о явной схожести языков даже на
слух — естесственно, у них и проблем с адаптацией меньше), мне на память приходит один случай. Нельзя сказать, что
характерный: с одной стороны, он подтверждает заключения исследователей, а с другой — в чем-то опровергает. Как
посмотреть!
Есть у меня один знакомый, в недавнем прошлом из Новосибирска. По своей основной специальности, Валерий —
инженер-конструктор, с высшим техническим образованием. Долгое время, вплоть до переезда в Финляндию, работал в одном
из “ящиков”. Что, видимо, отложило определенный отпечаток на его характер и манеру поведения: он несколько скован,
зажат и очень осторожен в общении с людьми — ведет себя так, словно постоянно боится выдать некую важную
государственную тайну. Хотя человек он очень милый и, наверное, неплохой специалист в своей области. В Финляндии живет
уже лет 6—7, жена — финка, переводчик с русского, общих детей нет. Валера, кроме своей основной профессии, всегда
интересовался компьютерами, электронным обепечением и всем, что с этим делом связано. Здесь, в Финляндии он сразу
попал на языковые курсы, вначале на одни, потом на другие. Затем закончил курсы АТК и начал активно искать работу, так
или иначе связанную с программированием.
Увы, такое место найти не удалось: сегодня в Суоми и своих специалистов хватает, причем молодежи. Валере же сейчас
около 45 лет. Финским он владеет слабо, английским еще хуже. И, тем не менее, на работу он все же устроился — на
финскую фирму, которая торгует оборудованием на экспорт, в том числе и с Россией. Вначале мой знакомый попал в
упаковочный цех, на конвейер, где очень неплохо справлялся со своими обязанностями, Но при этом постоянно
интересовался компьютерами — в порядке, так сказать, хобби. Руководство это заметило и Валеру повысило, назначив
начальником небольшой службы по работе с русскими клиентами. Но продержался он на новом месте совсем недолго —
несколько месяцев, после чего вновь очутился у конвейера, с прежней зарплатой.
Почему? Не оправдал ожиданий! Слишком долго, много и медленно, — а главное, безрезультатно! — без должного
коммерческого напора и умения вел переговоры с потенцильными покупателями на русском по телефону, а это стоит фирме
немалых денег. Не профессионально! И вообще, заметил ему шеф, быстрее надо ориентироваться, четче работать, активнее.
Темп, темп, темп! И отбросить скованность — смелее!..
...Конечно, Валера расстроился. Очень! И теперь совсем замкнулся в себе. Сегодня у него днем — конвейер по упаковке,
вечером — сидение дома за компьютером в качестве отдушины. Не очень весело, верно? И тем не менее он работает! Что
само по себе уже здорово. Все остальное — эмоции... Которые, говорят, надо отбросить.
Но вернемся к статистическим данным. А они свидетельствуют о том, что почти у половины русских в Суоми нет высшего
образования, у большинства что-то вроде ПТУ (особенно у старшего поколения), причем, рабочая специальность довольно
узкая, а у многих и того нет — одна только общеобразовательная школа. Дело осложняется еще и возрастом: после сорока
сегодня на работу, как известно, не очень-то берут, особенно иностранцев. Смотрит работодатель и на длительность
постоянного проживания иммигранта в Финляндии — желательно, чтобы было не менее пяти лет.
Заметим: за последние два года Stakes проводил свои опросы не только среди русских и эстоцев — этнических финнов тоже.
По способности адаптации этих трех групп к жизни в Финляндии “наши люди”, к сожалению, тоже плетутся в самом хвосте.
Кроме того, в отличие от эстонцев и ингерманландцев, многие русские жаловались на расизм и разные формы дискриминации
со стороны местного населения. Остальные же иммигранты, выходцы из других стран, своей жизнью в Финляндии в принципе
довольны. Особенно те из них, подчеркивают ученые, кому посчастливилось найти здесь приличную, постоянную,
удовлетворяющую их самолюбие работу.
Мария Темчина
|