|
Когда Александр и Нина приехали в Финляндию, они уже знали, что этим летом будут работать в кемпинге. Об этом заранее
позаботились их друзья. Александр взял у них взаймы на дорожные расходы пятьсот марок в счёт будущих заработков.
Билеты на автобус обошлись им в четыреста марок, и с оставшимися ста марками они ранним июньским утром отбыли к месту
своего назначения.
Название города — Heinдvesi, вблизи которого был расположен кемпинг, ничего им не говорило. Александр знал только, что
этот город находится примерно в четырёхстах километрах к северо-востоку от Хельсинки. Путь был неблизкий. Они провели
в дороге около семи часов, однако поездка в комфортабельном автобусе с кондиционером не очень их утомила. За окнами
проносились поля, хозяйственные постройки, окрашенные в традиционный бордовый цвет; мосты, перекинутые через каналы и
озёра и, конечно, зелёное море лесов.
Александр был за границей впервые. Он знал, что Финляндию называют «страной тысячи озёр». В учебнике финского языка
“Suomea suomeksi”, по которому он пытался изучать язык в Петербурге, было написано, что озёр в Финляндии 60 тысяч.
Леса, водная гладь и скалы смотрелись очень красиво.
Александр услышал, как позади него какая-то финка проникновенно воскликнула:
— Suomi on kaunis maa! Ei ole parempaa paikkaa! (Финляндия — красивая страна! Нет места
лучше!)
В кемпинге их уже ждали. Им предоставили крошечную секцию одного из домиков. Она очень напоминала купе поезда: две
койки, узкий проход между ними, маленькое оконце, у которого располагался откидной столик. В отличие от
железнодорожного купе в этой секции имелась миниприхожая, где можно было оставить верхнюю одежду и обувь.
Нину определили работать на кухню, а Александр выполнял самые различные работы, которые могла придумать для него
хозяйка. Он красил домики и другие постройки, топил сауну для посетителей кемпинга, складывал дрова в поленницу,
собирал валуны и грузил их на прицеп «хонды», чтобы потом вывезти их в специально предназначенное для них место.
Погрузка и выгрузка валунов требовала немалых усилий, так как каждый из них весил по несколько десятков килограмм.
Кроме того, он выполнял множество разных работ по хозяйству, которые возникали время от времени. Если в его работе
случались перерывы, то хозяйка загружала его дежурным занятием — уборкой территории.
Но в основном он занимался разделкой и копчением рыбы. У хозяина была небольшая коптильня и садок, в который привозили
живую рыбу в цистерне с водой. Александр умел и любил разделывать рыбу. Он с детства увлекался рыбалкой и часто тут же
потрошил пойманную рыбу, чтобы сварить из неё уху на костре. Вместо «потрошить» ему больше нравилось говорить
«шкерить», слово, которое он вычитал в какой-то книге о траловом флоте.
Рыбья требуха частично шла на корм гусям. Когда гуси в первый раз подошли к коптильне и стали громко гоготать,
Александр никак не мог понять, чего это они так расшумелись. Хозяин сказал ему, что они просят еды. Александр стал
кидать гусям требуху. Гуси ловили её на лету. Насытившись, они медленно удалились, важно переваливаясь с боку на бок.
Рыбу всегда привозили одного и того же сорта — kirjolohi, что по-русски означает радужная форель.
Рыбу вылавливали из садка мелкими партиями сетями или сачком, иногда хозяин развлекался тем, что забрасывал спиннинг.
Затем рыбу шкерили и коптили. В продажу шла ещё теплая рыба. Находилось много желающих полакомиться свежекопчёной
рыбкой. Спрос был настолько велик, что хозяин два раза поднимал цену. В итоге она возросла в полтора раза с сорока
марок за килограмм до шестидесяти.
У хозяйки был сын, малый лет 26- 28, которого она никак не могла пристроить ни к какому делу. Он целыми днями
бесцельно слонялся по кемпингу, иногда от скуки он подходил к Александру, выхватывал у него разделочный нож и
принимался сам потрошить рыбу. Делал он это из рук вон плохо, а вид у него был такой, как будто он даёт Александру
урок. Разделав одну рыбу, он кидал внутренности не в ведро, откуда они шли потом на корм гусям, а в раковину, так что
Александру надо было сразу после этого её мыть.
Александр его тихо ненавидел и с трудом сохранял душевное равновесие, когда тот начинал выкидывать свои фокусы.
Единственно, чего боялся Александр, как бы парень не догадался о его чувствах по его лицу. Выражение лица Александра
иногда говорило больше, чем ему бы хотелось. В некоторых ситуациях ему не так уж редко приходилось слышать нечто вроде
такой фразы: «Да, конечно, вы ничего не сказали, но при этом у вас было такое лицо…»
К большой радости Александра хозяйка вскоре пристроила своего балбеса продавцом в киоск, который находился километрах
в пятнадцати от кемпинга, так что теперь появлялся он здесь не часто.
В один из дней, когда Александр был занят работой, к нему подошел довольно представительный мужчина и, дружелюбно
улыбаясь, заговорил на каком-то непонятном языке. Сначала Александр не мог ничего разобрать кроме странного слова
«утйпа». Мужчине пришлось несколько раз повторить свою тарабарщину, прежде чем Александр догадался, что с ним пытаются
говорить по-русски и, скорее всего, спрашивают: «У тебя есть библия?» Следующую фразу своего собеседника он, призвав
на помощь все свои способности по расшифровке искаженной речи, интерпретировал приблизительно следующим образом:
— Ах так, значит, нет. А хочешь, я тебе пришлю?
Александр никогда не отличался религиозностью, но тут он решил, что согласившись, он избавится от мужчины, который
мешал ему работать. Хозяин был добродушный парень и, конечно, ничего бы ему не сказал, но хозяйка всегда зорко
следила, чтобы Александр был при деле, и если он, по её мнению, устраивал слишком длинные перерывы в работе, всегда
умела дать ему понять о своем недовольстве.
Посетители кемпинга довольно часто заговаривали с Александром. Некоторые любили щегольнуть знанием русского языка.
Впрочем, после одной-двух фраз типа «Красивая погода сегодня!» они переходили на финский или английский.
Хозяйке не нравилось, что Александр разговаривает с посетителями. Она считала, что это отвлекает его от работы.
Однажды, когда он, как ей показалось, слишком долго беседовал с кем-то из гостей кемпинга, она издали сделала
приглашающий жест рукой. Александр думал, что его зовут перенести что-нибудь тяжёлое. Его часто приглашали на кухню
перетащить ящики или вытащить из печи противень с выпечкой. На этот раз, когда он подошёл к хозяйке, та повернулась и
пошла к ресторану. Александр последовал за ней. Хозяйка дошла до крыльца и, не оборачиваясь, пренебрежительно махнула
на него рукой: отстань, мол. Нельзя сказать, чтобы ему это было очень приятно.
Сейчас Александр был занят весьма срочным делом. Только что на самосвале привезли несколько тонн специальной земли для
посадок, и её надо было разровнять граблями и отчистить от разного мусора и корней. Единственно чего он сейчас хотел,
чтобы этот приставучий миссионер больше не мешал ему работать. Поэтому он с готовностью назвал своё имя, адрес
кемпинга и показал домик, в котором их поселили. Расстались они ко взаимному удовлетворению. Мужчина был доволен, что
заполучил нового клиента, а Александр был рад, что избавился от него, прежде чем хозяйка успела выкинуть одну из своих
штучек.
В этот день вечером, около одиннадцати, когда Александр уже собирался лечь спать, раздался стук в дверь...
Соломон Кагна
Продолжение в журнале “Иные берега”
информация по тел: 358-50-3375 127 |