- Алексей, можно ли в нескольких словах объяснить, что такое
«карсикко» – с авторской точки зрения?
- Слово karsikko происходит от
прибалтийско-финского глагола «karsia» –
«обрубать ветки на дереве», в севернорусских диалектах «карзать» –
«обрубать ветки, окорять». Карсикко – это дерево-знак, который
делается по какому-либо важному поводу, отмечает событие, отправляет
весть потусторонним силам, является охранителем в кризисной
ситуации, но одновременно может быть навигационным знаком, посланием
путнику, письмом в будущее…
«Свои» деревья могут быть у новорожденного, невесты, человека, попавшего в чужую местность, рекрута, вообще неофита (например, у нового члена охотничьей артели), и даже умершего. Часто делание карсикко знаменует переход из одного состояния и времени в другое, например, известно праздничное карсикко, устанавливаемое во дворе или на площади. Майские или масленичные столбы в Европе – тоже своеобразная форма карсикко. Что касается личного дерева человека, то с состоянием именного дерева (пышность, густота, здоровый вид или, наоборот, ослабленность или болезненность – например, высыхание и выпадение ветвей) связывали и состояние его двойника-человека в настоящем или будущем.
- В книге много иллюстраций того, что этот
феномен особо распространен именно среди финно-угорских народов
Северной Европы. Чем, на Ваш взгляд, это объясняется? Ведь немало
других народов также живут в лесном ландшафте...
- Несомненно, какие-то формы дерева-знака существовали у всех
народов, обитавших среди лесов. Об этом есть свидетельства и из
Сибири, и из Америки. Финский исследователь Уно Холмберг писал в
1940-е годы о таком факте: индейцы в Скалистых горах – скорее всего,
это были представители племени тлинкитов – обрубили ветки на большой
ели на видном месте на горе в честь того, что один белый человек
убил напавшего на него гризли обычным охотничьим ножом. Таким
образом, индейцы «увековечили» поразившее их событие.
Но наиболее развит этот феномен, по нашим материалам, был все-таки у финно-угров, в частности, у прибалтийских финнов, от которых он перешел к северным русским (в Архангельской области карсикко называют «залазью»). Однако многое ведь зависит от того кто и когда просто обратил внимание и занялся изучением подобного феномена. Финнам и карелам здесь, можно сказать, «повезло» – самые ранние масштабные материалы собраны именно в Восточной Финляндии и Карелии.
- Можно ли считать карсикко лишь
исторической традицией или этот ритуал продолжается и в
современности?
- Карсикко в его классическом виде продолжает бытовать в
похоронном обряде: в разных местах на севере России (в том числе в
Карелии) приходилось наблюдать, как в самые последние годы на
деревьях у ворот кладбищ и у могил появлялись новые знаки – зарубки,
затесы, кресты. Другое дело, что вряд ли современники могут
объяснить – для чего они это делают? Возможно, объяснение у каждого
свое (ведь карсикко – это магия, а об этом не больно-то
рассказывают), чаще всего звучат объяснения типа «на память» или
«наши деды делали так же», как в 1970-е годы жители деревни
Карельская Масельга Медвежьегорского района Карелии рассказывали о
старике, который ежегодно обновлял зарубки на больших соснах вокруг
поселения: «так делал и мой дед, говорил он, ведь эти зарубки
охраняют деревню». От кого? От потусторонних сил или злых людей? От
ликвидаторов-чиновников? Больше, увы, спросить не у кого. Скорее
всего, от всего сразу. Есть и другие формы. Широко известны кресты и
венки на деревьях на месте автокатастроф. Это вернувшаяся традиция.
Места смерти на севере часто обозначались именно карсикко. Крест
пришел позже.
- В Финляндии, наверное, этому феномену
также посвящено немало исследований? Намереваетесь ли Вы издать свою
книгу по-фински?
- Конечно, в Финляндии было опубликовано много научных статей о
карсикко – и замечу, что в основном этой темой интересовались именно
финские авторы. Но крупных исследований, охватывающих бóльшую часть
спектра данного явления, как ни странно, практически нет. Из таковых
можно назвать лишь работу известного финского этнолога и религиоведа
Уно Харва 1924 года «О финских карсикко».
Кстати, до последнего времени финские исследователи считали, что
восточная граница бытования карсикко проходит где-то на западе
российской Карелии. Тем не менее, мои полевые исследования последних
лет показали, что карсикко в тех же формах, как и в Карелии,
существует и в Приуралье, и на Средней Волге, фиксируется во всем
огромном регионе от Северной Норвегии и Швеции до Урала.
